Сначала анекдот:
Девочку шести лет приводят в школу. На собеседовании её спрашивают, сколько она знает времен года… Девочка на минутку задумывается — и уверенно говорит:
— Шесть!..
Директор тактично ей намекает:
— А если подумать?.. Ну, подумай…
Девочка снова на мгновение зависает — и говорит:
— Честное слово, больше не помню… Шесть!..
Директор выразительно смотрит на побагровевшую мамашу девочки, покашливает и отправляет их на минуточку в коридор…
Там мама возмущенно спрашивает дочку :
— Ну, Лена, и что это было?!
— Мама, мама… — со слезами на глазах отвечает дочка, — я и правда не помню больше никаких «Времен года», кроме Вивальди, Гайдна, Пьяццола, Лусье, Чайковского и Глазунова!..
Мама:
— Лена! А Десятников, а Кейдж!?
Теперь к этому можно добавить седьмые: Галина Анни выпустила новую серию духов «Времена года» — и у меня есть они все.
Удивительное рядом: на моей коже многие из них расходятся с описаниями примерно на 180 градусов. Даже из пробирки перенюхивала, чтобы оценить исходный замысел.
Зима
«Декабрь» требует к себе внимания. Потому что начинается смолистой кожей и винно-красной розой, а вот дальше пошел сандал с индийскими благовониями и молоком. Первую часть я люблю уже, вторую пока не очень. Но база годная, без сандала — скорее, кедр и амбра. Холодка бы ему.
«Январь» такая лапочка, январь такой пряничек! Апельсиновый ликер и корица, и гвоздика, и шафран, и засахаренный кумкват, и имбирь — и все такое рыжее и умеренно сладкое, развеселое и озорное. И база как догорающие ароматные угли в камине и леденцы на них варят.
«Февраль» хвойный и смолистый с дымком и благовониями. Немножко там мерещится розы — лепесток-другой упал с букета ко дню всех влюбленных — и чашка хорошего чая. Очень уютный и спокойный.
Весна
«Март» винтажный. В нем я чую вино, кожу, лекарственные ноты и розищу в базе — и все это вместе дает историю духов в ретроспективе. Ну так чья идея-то!
«Апрель» выдает на мне ту ноту, которую я терпеть не могу почти во всех гурманских духах Guerlain. Жирная ваниль, жирные сливки, жирные бобы тонка, жирный мед. Из пробирки он пах куда милее — и абрикос там был, и сливок не было. Перепробую в холод.
«Май» в самом начале — фиалковые духи на фиалковом поле с букетиком из фиалок и фиалковыми конфетами. Потом остаются только поле и букет. Уже из шиповника. А потом шиповниковая изгородь и ландыш где-то притаился.
Лето
Зеленый по легенде «Июнь» пахнет солнечной золотой томной липой, всеми летними медоносами сразу и немного еще индольным чубушником. Цистерну! Я в нем утону — и это будет прекрасная смерть.
Красный «Июль» — ягодной акватикой. Не мое, но сделано симпатично. Особенно сухое сено в базе.
Синий «Август» на мне дает рыжие специи и летние ночи с отдаленной грозой. Очень красивое. А из пробирки в нем сладкие яблоки.
Осень
Рыжий будто бы «Сентябрь» на коже благоухает полынью, дождем и палыми листьями. С первого занюха нужен флакон, но буду перепробовать в тишине и спокойствии. Он нежный, деликатный, лиричный — и явно требует прохлады и сухости.
А из пробирки — ваниль, лимонные корочки и гораздо меньше дождя. Вот прямо не хочу, чтобы он менялся в эту сторону!
«Октябрь»… Это просто музыка, а не запах. В нем нет ничего броского, яркого или молодого. Шикарный торжественный букет — без роз, но с осенними листьями и опять же капелькой полыни — и дорогая косметика, примерно как в магазине пахнет. И виноградные шкурки где-то на заднем плане.
Это возраст элегантности, сдержанная печаль и нежный серебристый шлейф. Требуется литр.
«Ноябрь» — разбавленный дождем до прозрачности глинтвейн с апельсиновыми шкурками, немножечко куркумой, цветами безвременника и ванильной выпечкой. Хорош!